-да слезь же ты с меня, - повторяла черепаха, устало вытягивая шею и безуспешно пытаясь трясти панцирем. существо накрепко вцепилось лапками в плитку на ее спине и ни в какую не желало поддаваться законам гравитации.
-ну что тебе от меня нужно? мне тяжело тащить.
черепаха остановилась и попыталась заглянуть в глаза надоедливому созданию. оно же смотрело в ответ вострыми упрямыми глазками и молчало, будто говоря: "ни за что".
маленькое теплое тельце, правда, прикрывало пролом в панцире, в который обычно дуло, и голая черепашья спина, не приспособленная к открытому пространству, покрывалась острыми мелкими мурашками.
-ну?
существо оставалось невозмутимым. если черепаха намекала на то, что никуда не пойдет, пока оно не слезет, то оно четко и ясно выражало своим видом, что вариантов, кроме как остаться висеть на спине, нет в природе.
"такое маленькое, а весит, как двухлитровая банка компота" - думала жертва нахлебничества. если бы лапы были устроены, как человеческие, она бы изнуренно положила голову на одну из них.
через пять минут бездвижно-молчаливый поединок закончился, и двое снова двинулись дальше. точнее, не двое, а один и еще один.
-мы ведь договаривались с тобой, - причитала черепаха, - будешь где угодно, но не висеть у меня на панцире. ну хорошо, не договаривались, я прогнала тебя, но ты же и впрямь уходило. бродило где-то рядом, но хоть не тащилось на мне.
шерстистый комок только поудобнее устроился и глубоко вздохнул.
-ну найди ты кого-то другого! мне тяжело, - терпение явно доходило до крайней точки, голос все больше напоминал крик, а последнее слово надорвалось в двух местах.
тут паразит впервые подал голос. тихий, по-странному низкий и картавый одновременно.
-я тебя грею.
три слова прозвучали предельно лаконично.
впереди черепаха увидела кусок парапета. приходя в крайнюю степень бешенства, возможную для своего биологического вида и на максимальной черепашьей скорости она подползла к бетонной стене и стала долбиться об нее панцирем. природа ставила свои ограничения по частоте и силе ударов, и они были больше похожи на размазывание безымянного создания на спине.
семь толчков. панцирь был помят в нескольких местах, а наглое нечто больше походило на недоготовленную отбивную. описав зрачками неровный круг почета, оно несколько раз бессильно перехватило руками черепашью спину и медленно, но с ощутимым звуком упало на землю.
и пока черепаха приходила в себя, не успев осознать, добилась ли результата, к тушке на земле спикировала птица и унесла ее в клюве.
черепаха не помнила, сколько дней, ночей или минут она идет. голова кружилась, взгляд не хотел фокусироваться ни на чем, а лапы переставлялись по инерции. единственное, что она могла сказать с уверенностью: вес на спине значительно уменьшился. и если не считать травм, нанесенных самой себе, идти стало легче.
в дырку на панцире дуло.
-ну что тебе от меня нужно? мне тяжело тащить.
черепаха остановилась и попыталась заглянуть в глаза надоедливому созданию. оно же смотрело в ответ вострыми упрямыми глазками и молчало, будто говоря: "ни за что".
маленькое теплое тельце, правда, прикрывало пролом в панцире, в который обычно дуло, и голая черепашья спина, не приспособленная к открытому пространству, покрывалась острыми мелкими мурашками.
-ну?
существо оставалось невозмутимым. если черепаха намекала на то, что никуда не пойдет, пока оно не слезет, то оно четко и ясно выражало своим видом, что вариантов, кроме как остаться висеть на спине, нет в природе.
"такое маленькое, а весит, как двухлитровая банка компота" - думала жертва нахлебничества. если бы лапы были устроены, как человеческие, она бы изнуренно положила голову на одну из них.
через пять минут бездвижно-молчаливый поединок закончился, и двое снова двинулись дальше. точнее, не двое, а один и еще один.
-мы ведь договаривались с тобой, - причитала черепаха, - будешь где угодно, но не висеть у меня на панцире. ну хорошо, не договаривались, я прогнала тебя, но ты же и впрямь уходило. бродило где-то рядом, но хоть не тащилось на мне.
шерстистый комок только поудобнее устроился и глубоко вздохнул.
-ну найди ты кого-то другого! мне тяжело, - терпение явно доходило до крайней точки, голос все больше напоминал крик, а последнее слово надорвалось в двух местах.
тут паразит впервые подал голос. тихий, по-странному низкий и картавый одновременно.
-я тебя грею.
три слова прозвучали предельно лаконично.
впереди черепаха увидела кусок парапета. приходя в крайнюю степень бешенства, возможную для своего биологического вида и на максимальной черепашьей скорости она подползла к бетонной стене и стала долбиться об нее панцирем. природа ставила свои ограничения по частоте и силе ударов, и они были больше похожи на размазывание безымянного создания на спине.
семь толчков. панцирь был помят в нескольких местах, а наглое нечто больше походило на недоготовленную отбивную. описав зрачками неровный круг почета, оно несколько раз бессильно перехватило руками черепашью спину и медленно, но с ощутимым звуком упало на землю.
и пока черепаха приходила в себя, не успев осознать, добилась ли результата, к тушке на земле спикировала птица и унесла ее в клюве.
черепаха не помнила, сколько дней, ночей или минут она идет. голова кружилась, взгляд не хотел фокусироваться ни на чем, а лапы переставлялись по инерции. единственное, что она могла сказать с уверенностью: вес на спине значительно уменьшился. и если не считать травм, нанесенных самой себе, идти стало легче.
в дырку на панцире дуло.