в отеле никогда не бывает тихо. голоса туристов и персонала, музыка, если не музыка, то шаги, если не шаги, то прибой, если не прибой, то ветер или сверчки. я иду по абсолютно пустому, выученному за неделю с небольшим коридору: давно стемнело, бежевая кафельная плитка, выкрашенные коричневой краской двери номеров, арки, за которыми опять мозаика коридоров или каменных дорожек в зелени, дешевого золотистого цвета дверные ручки. свет - конечно, оранжевый - от ламп накаливания, установленных на стенах, потолках, не вижу где. flip-flop, flip-flop, flip-flop (американцы и англичане все-таки не дураки), звук задумчивый и почти размеренный. кожей ног чувствую, что на мне сиреневое платье, точно, вот опять порывается упасть тяжелый рукав, вот резинка завышенной талии, волосы, кажется, вымыты где-то сутки назад, после этого потревожены морской солью или хлоркой, глаза не накрашены, а тело чуть загорело. все это я могу сказать, не глядя на себя со стороны и не помня, что было до этого. flip-flop, flip-flop, flip-flop, подхожу к номеру, и, господи, если бы только не эта пустынная тишина, не твердое, неизвестно откуда, знание, что на всей территории - никого; если бы не теряться так безвозвратно при любой мысли о том, что происходит и что будет сейчас, потом; если бы не закадровое ощущение безумия - можно было бы поверить, что это реальность. но так пусто, безлюдно и безмысленно, и почти бесчувственно. я поворачиваю легкую ручку 5658, я не знаю, что там, я не знаю, что будет. комната пуста, одна кровать заправлена уборщиком, вторая чуть примята, в шкафу ни единой вещи, песок между постелями, пепельница чистая и над холодильником, на раковине пятнышко зубной пасты, полотенце валяется на полу. никого. было ли, не было ли? вещи свидетельствуют о разном. открыть шторы, открыть дверь на террасу, стул, пластиковый, боже, а от бассейна и лобби ни звука, ни слова по-английски, немецки, русски, польски. под пластмассовой белой ножкой - смятые страницы rs. и признаться себе, что остаться одной - страшно, невыносимо страшно, льдом по позвоночнику страшно. без людей - надоедающих и ненадоедающих незнакомцев, своих, без кошек, без музыки, без прошлого, без будущего: как будто каждый момент до и после настоящего уже стерт или еще стерт. без законов логики и здравого смысла: здесь нипочему и низачем и никак. все равно, добежать сейчас до бассейна и упасть в голубую воду, что ткань прилипнет к ногам и спине и судорожно вдохнешь воздух, вскрикнув от холода; забраться с головой под одеяло, начать грызть листья привозных пальм, бросить стеклянный стакан в зеркало, включить плеер в наушниках на максимум, крикнуть так, чтобы легкие в горле застряли, прогуляться до пляжа, раскопать пальцами черную землю, зайти в душ или спрятаться в выдвижном ящике. я даже не сплю, знаю только, что у себя в голове, и что мне отсюда не выбраться. знаю, что так же не выбраться оттуда, где я сейчас лежу на кровати и мне неудобно. знаю, что экосистема жизни чем-то нарушена, и что жить можно и придется. но я опять возращаюсь в оранжевый коридор и опять иду, flip-flop, flip-flop, и все, что было описано, было, и всего, что было описано, не было, но на этот раз я не открою дверь, flip-flop, flip-flop, flip-flop, flip-flop, flip-flop, flip...